Отец Серафим впервые повстречался мне на заре моего неофитства в женском монастыре в поселке Изобильное. Добрые лучистые глаза на сияющем радостью лице окруженного духовными чадами 30-летнего иеромонаха не оставляли сомнения — Православие это непременно что-то очень радостное. И вот двадцать лет спустя, глядя на все то же сияющее лицо, понимаешь, что не ошиблась. Хотя пройден немалый жизненный путь. Сегодня духовнику Черняховской епархии игумену Серафиму Героеву исполнилось 50 лет – а в глазах все та же радость.
Информационный отдел Черняховской епархии поздравляет батюшку с юбилеем, желает ему многая и благая лета ради трудов и свершений на благо Церкви Христовой.
В юбилейные дни мы побеседовали с отцом Серафимом о его пути к Богу и Церкви, а также о трудностях и радостях священнического служения.
Батюшка, Ваше детство пришлось на 70-е годы. У нас в Калининградской области тогда не было ни одного храма, и уж конечно, невозможно было себе представить, что студент высшего учебного заведения, закончив его, взял да и ушел в монастырь. А у Вас именно такая история. Как это объяснить?
Я вырос на Смоленщине, в Дорогобуже \Сафонове. Бабушка была верующая, водила на причастие. Дед всегда молился перед едой. Из детских впечатлений хорошо помню, как ездили на праздник иконы Божией Матери «Одигитрия» в Смоленский собор. Носил крестик. Родители, хоть и были коммунисты, но не были против, такой авторитет был у бабушки. То, что сказала смоленская бабушка, уже никакая советская власть изменить не могла. Это была уникальная женщина, с героическим характером. В фашистскую оккупацию, она ушла с двумя детьми в лес, и жила там в вырытой землянке. Ее младшего брата расстреляли немцы в 1942 году как партизана. Она пережила жуткие показные пытки фашистов и не сломалась. А сломало ее, когда уже в годы перестройки молодой человек залез через забор к ней в огород, стал топтать посевы, выдирая выросший мак. Она выглянула в окно и сказала: «Внучок иди домой, а то у деда и ружжо есть» — в ответ услышала такую грязную брань, что закрыла окно, села на стул и говорит: «Что ж теперь будет?». Она даже представить себе не могла, что доживет до таких времен, что увидит такое неуважение.
Да и не только бабушка, но и сама смоленская земля, история которой неразрывно связана с Православием, жизнь неподалеку от древнего монастыря, основанного в XVI веке трудами преподобного Герасима Болдинского, совершенно естественно привели меня к Богу.
Это у протестантов ты уверовал – и, значит, ты спасся, и поэтому для них не интересен вопрос – как? У православных не так – ты пришел, но это еще не спасение, для спасения ты должен проделать трудный путь борьбы с грехом. Вот здесь начинаются все загвоздки, здесь проблема: спасешься – не спасешься. Дойти до дверей храма — это проще, чем от притвора до алтаря.
Кто помогал на этом пути, у Вас был духовный отец?
В студенчестве я ходил в приход, где служил о. Димитрий Смирнов. В приходе было два храма: Митрофана Воронежского и храм Благовещенья Пресвятой Богородицы в Петровском парке. Когда ушел в Болдинский монастырь, там духовником был сам архимандрит Антоний.
Это было очень необычное время. Еще на первом курсе я сдавал историю КПСС, а совсем немного времени спустя появилась интереснейшая литература духовного порядка, появилась возможность узнать о нашей вере. Это прекрасно, но для меня это время спрессовалось, я его не анализирую, мне интересно, что потом, как сейчас и что будет.
А потом было служение в Калининградской области, в только что основанном монастыре в пос. Изобильное, на земле, еще недавно бывшей духовной пустыней. Трудно было?
Да, когда я приехал туда 4 января 1998 года, то был шокирован: по полю ходили коровы и ели зеленую траву. А у нас на Смоленщине минус десять, скоро Рождество. Куда я попал? Свинцовые прибалтийские тучи, коровы…
Это был год дефолта, год, когда переходили с миллионов на тысячи. Тысяча, это была огромная сумма денег. Первый доход на Рождество был 20 рублей, а нужно было строиться. Но время было удивительное! Потом пришел к власти новый президент, Путин, казалось, наступает необыкновенное время, когда все должно было измениться. Изменилось с тех пор, действительно многое. Наше время отличается от того тем, что развиваются информационные технологии, в 1998 году не было соцсетей, а между добром и злом что ярче? Естественно, зло. Что лучше продается – зло. Сосредоточенность на плохом стала более яркой, зло стало более продаваемо. Но, как поется в тропаре Божией Матери Державная: «Век скончавается, любовь оскудевает, победу лукавый торжествует, и кто нам помощи может, аще не Ты, Дево, Чудная Мати, оградиши Крестом Сына Твоего».
И в те непростые времена с Божией помощью удалось построить в монастыре храм. Я до сих пор вспоминаю, как шли в пасхальные дни крестным ходом вокруг монастырского пруда, Вы останавливались у закладного камня, кропили святой водой и вместе с «Христос Воскресе!» восклицали «Господи, помоги нам построить храм!». Теперь стоит такой красавец, отражается в воде. А вот уже надо достраивать храм на очередном месте служения, в Немане. Трудно идет строительство?
Да, Неман испытывал и испытывает экономические трудности, со скандалом закрылся ЦБК, закрылось строительство БАЭС, народ покидает город, очень много людей уехало. Это проблема востока области, по сравнению с развитием запада края – всегда об этом говорю.
У нас уезжают молодые, амбициозные, хотящие что-то сделать люди. Туда, где больше возможностей. У нас становится тихий, мирный вымирающий край «пионеров» и пенсионеров. Пенсионеров больше. Хотя я заметил, что пенсионеры очень креативные люди. Это сегодня самая активная часть населения. Очень много волонтеров-пенсионеров. Если нужно организовать, например, уборку, то лучше позвать пенсионеров.
Среди «пионеров» Ваши подопечные в школах Немана, и даже в калининградской школе №38, где Вы проводите регулярные встречи и беседы со школьниками, а также воспитанники Неманского специального учебно-воспитательного учреждения для обучающихся с общественно опасным поведением. А среди пенсионеров и пациенты Геронтопсихиатрического центра. А еще ведете активную дискуссию в соцсетях, преподавали в Калининградском областном институте развития образования. Как на все душевных сил хватает?
Я священник. Привести ко Христу – это моя задача. Служу молебны, причащаю стариков. С детьми беседую о добре и зле, о жизненных ценностях. Всегда есть надежда пробудить в душах светлое начало, даже у тех, кому верить в добро трудно, как у детей из спецшколы.
Зло ведь не самобытно. Зло нуждается в человеке. Иначе зачем лукавому искушать человека? Чтобы из невидимого зла было злодейство, необходим человек. Все дети реагируют по-разному. Все зависит от класса. Есть класс, где дети друг друга подгоняют, начинают интересоваться какими-то вопросами. Есть те, кто начинают слышать, а есть те, кто заранее уже все знают, этакие маленькие «ставрогины». Им сложнее, потому что мир куда сложнее, чем тот который был у нас. Мы были более открыты, романтичны. Мне кажется, они не способны на ту активность, которая была у нас. Они более прагматичны, рассудительны.
Главная задача — не убедить, трудно убедить сложившегося одиннадцатиклассника, а дать ему возможность задуматься. Ведь сказано: сей на поле, сей в хорошую почву… сей в терние, сей, куда угодно. Только сей.
А не возникало ли у Вас опасения профанирования церковной жизни?
Наверное, не профанация, а упрощение. Упрощение для меня начинается в отмене церковно-славянского языка, в отмене исповеди. Зачем отменять исповедь, которая была в укладе русской Православной Церкви? Многие говорят, что я в одном и том же каюсь. Если в одном и том же каешься все время, тебе становится стыдно. То есть РПЦ в лице своих передовых священников хочет избавить человека от стыда на исповеди? Но тогда зачем вся духовная жизнь?
Но ведь духовный кризис может стать и точкой отсчета нового роста. На самом деле все эти «одно и то же», «надоело», «стыдно», «не хочется», «сердце как каменная земля без воды» – это самое лучшее время для возделывания – берешь кирку и по этой каменистой почве бабах, бабах – и смотришь, а там, под каменистой почвой, янтарная комната сокрыта.
В монастыре каждый день монахи исповедуются. И это находясь в пространстве, где нет рекламы, не слышно музыки, другое качество общения, и ведь каждый день находят, в чем каяться. А люди, которые живут во всем этом – оказывается, им не в чем каяться. А Григорий Палама пишет: «Каждый раз перед причастием исповедуйтесь».
А тем людям, которые ищут своего духовника, но никак не могут найти, можно посоветовать искать батюшку по духу, но памятуя, что самое ужасное для человека это Я с большой буквы. По-хорошему это свое Я надо сначала погрузить в тачку и вывезти подальше, вывалив в яму, а освободившееся место отдать Богу! Как-то так.
Ваш взгляд на себя с высоты 50 лет?
Совсем не чувствую никакого ощущения высоты. Ругаю себя, что должен уже быть серьезнее, но все у меня какой-то задор и творческая энергия. Не знаю, с чем предстану перед Богом, кроме Его милости ничего и нет.
Как проведете день своего юбилея?
Буду служить литургию. Знаю, все будут поздравлять, ты один – а людей много, боюсь, чтобы никого не обидеть своим невниманием.
Что сами пожелаете себе в этот день?
Мудрости, спасения и Божией милости.
Подготовила Елена Голубева
Количество просмотров: 103.